Иван Охлобыстин обречен на вечное везение. Во время перестройки его
сценарии пользовались спросом у лучших режиссеров, позже народ полюбил и
Охлобыстина-актера. Ему давали снимать всё что угодно и постоянно
предлагали интересные роли. А после «возвращения отца Иоанна» в мир
людской у него и вовсе открылось второе дыхание – Охлобыстин стал
телезвездой!
Наблюдаю за вами пару минут. Вы такой неспокойный!
И не говорите. Жуть просто. Да как тут быть спокойным, если рядом
шестеро детей. И каждый что-то вытворяет, грызет, съедает. Ужас!
Каково это – быть отцом шестерых детей?
Знаете, дети - это самое разумное и целесообразное капиталовложение. Во
всяком случае, в нашей стране. Как это по ощущениям? Очень беспокойно,
ответственно, но очень хорошо. Даже когда они шкодят или что-то ломают, я
не могу от них отказаться или злиться на них. Кстати, чем хороши
съемки? Это возможность побыть одному. Походить по номеру, полежать в
белом халате на диване, втыкнуть в телевизор. Когда я возвращаюсь домой,
просто не могу себе такого позволить. Захожу в дом - и тут же нависают
приматы. И у тебя есть пару секунд, чтобы вспомнить, как их зовут, дать
им какое-то задание, а потом уже начать целовать и обнимать.
А сейчас помните, как кого зовут и кто как выглядит?
Анфиса — упрямая, как ослица. Добрейшая, но бестолковая. Учить с ней
уроки — ужас. Я когда слышу, как они с Оксанкой сидят на кухне и
занимаются, меня в жар бросает. Эти крики... Сразу себя вспоминаю!
Каким?
Упрямым, непоседливым, со своим видением мира и умеющим ловко рассказать другим всё, что я думаю.
Понятно. Идем дальше.
Хотите меня подловить?
Нет. Что вы!
Правильно. Я сначала говорю, а потом думаю. Значит, не вру (смеется).
Следующее мое чадо - Евдокия. Себе на уме. Такая интриганка! Но при этом
настоящая леди. Всё у нее сложено аккуратно, всё на своих местах. А
мне, кстати, она частенько приносит часики и колечко. Почему мне? Потому
что у меня не упрут и не затащат куда-нибудь... Варечка - божий
одуванчик. Щекастая, голубоглазая. Прям Купидон. Подкупает моментом. В
душу залезет, как какой-то наркотик. Ее высушить и курить можно...
Василий — очень серьезный мужчина. У него тоже всё аккуратно. Размышляет
серьезно, серьезно рисует, играет. Иоанна — женщина-сталь,
честная-пречестная. Никогда не врет. Все остальные врут, запутываются
сами и меня запутывают, а Иоанна во всем признаётся. Савва у нас - друг
семьи. Он всё любит. Ему всё нравится. И всё вертится вокруг него.
Потому что он самый младший и самый избалованный. В рабстве у него
находится вся семья.
А вы у кого в рабстве?
У них у всех! Знаете, когда я познакомился со своей женой, Оксанкой, при
первой же встрече понял, что у меня будет склонность к гипертонии,
стиральная машинка «Индезит» и как минимум трое детей. Я влюбился в нее с
первого взгляда. У нее просто необъяснимое обаяние, задорный смех, эти
глаза, скуластое лицо... В общем, мы влюбились друг в друга. И решили
сразу и пожениться, и повенчаться. Сразу.
Вам тогда сколько было?
28 лет. Уже 28 лет. То есть, если анализировать с точки зрения биологии,
психологии и природы, я уже был морально готов к созданию семьи.
Понимаете, вокруг нас были люди, у которых браки разваливались,
разваливались... Этого я не совсем понимал. К чему такие метания и
поиски? Мы нашли хорошего священника и стали ходить к нему. И
обвенчались. Всё стало хорошо и понятно. Появился настоящий тыл, о
котором многие так браво говорят, но не понимают даже, что это такое.
Возможно, если бы его не было, с нами бы творились страшные вещи,
жуткие.
Да, вам очень повезло!
Очень. Единственное - у меня все-таки вкус такой... казацкий. Я так
надеялся, что Оксанка после родов раздобреет... Ан нет. Осталась такой
же худой. Прям выйти в свет неудобно. Один нос и щиколотки (смеется).
Это и называется любовью?
Не могу дать точного определения. Тут много всего. Но это не любовь, не
пристрастие, не страсть и не дружба. Это что-то родственное. Когда
хочешь быть с каким-то человеком, хочешь создать семью, надо быть
готовым пройти все этапы: чувственная привязанность, неистовая страсть,
дружба, «пиратская сделка», родственник, опять «пиратская сделка»,
привыкли - надоели, снова «пиратская сделка», а дальше уже и непонятно. И
все-таки, наверное, это единство мужского и женского начал.
Где всё общее и навеки?
Знаете, у всех бывают кризисы. У всех. Нет смысла никого идеализировать.
Но никогда не стоит забывать вот о чем. Христианство — это ежедневное
смирение с тем, что рядом с тобой человек сопливый, неприятный,
некрасивый, ну вот не такой, как хотелось бы. Надо просто смиряться, а
не пытаться его представить себе другим и заставить действовать по
своему шаблону. Просто необходимо принять его таким, как есть. Всех
людей принимать с их плюсами и минусами. Высшая форма - это, конечно же,
полюбить. Но стремиться надо хотя бы к тому, чтобы понять и принять.
Без осуждения, без критики. Относиться к окружающим, как к
родственникам.
Теперь понятно, почему у вас с собой целый пакет сувениров для детей.
Ну это же нормально - покупать подарки своим детям. Даже вот такие
глупые (показывает детский браслет из ракушек). Хотя… кто бы говорил?
(Улыбается.) Я питаю слабость ко всяким золотым вещам, побрякушкам, к
часам, оружию. У меня в доме достаточно сейфов, в которых я храню все
свои ценности и драгоценности.
Сейфов?
А как же! Дома невозможно ничего оставлять без присмотра. Я же говорил —
вокруг приматы. Обязательно утащат, перегрызут, закопают.
Значит, разницы между съемочной площадкой «Интернов» и домом — никакой?
Абсолютно. Зрители видят результат уже отлаженным и причесанным, а я -
обратную сторону. Но знаете, она мне очень нравится. Раньше я с неким
пренебрежением относился к сериалам. Было за что. И снимался в них, и от
друзей много чего слышал. А на «Интернах» как-то совсем по-другому.
Такая здоровая и отличная команда, никто никому не мешает. Все слаженно,
весело, доверительно. Причем съемки-то каждый день. Считай, монотонная
работа. Но не монотонная. Честно вам говорю: давно не получал такого
удовольствия от съемок и давно не замечал за собой такого нетерпения,
желания встретиться с людьми. Хотя всё когда-нибудь заканчивается. И
«Интерны» тоже.
Давайте поговорим о ваших поисках истины!
О религии, значит, пришло время порассуждать?
Пришло! Об этом и вы говорили, и за вас. Что было самым сложным?
Знаете, вот я вернулся в кино после семи лет служения - и понял,
насколько люблю этот мир, людей. Очень люблю мир кино. Люблю
осветителей, гримеров, постановщиков. Всех люблю. И не так всё
распущенно и запущенно в нашем мире, как об этом пишут глянцевые
журналы.
Неужели вы их читаете?
Иногда. Так вот, никакого сексуального разврата, беспредела и всего
прочего. Люди работают. Много работают. Появилась работа - вот люди и
пашут. Им просто некогда отвлекаться. Когда я служил в церкви, очень
четко понимал, что мало чем отличаюсь от тех людей, которые в церковь
приходят. Я был такой голосистый и несдержанный... Мог смеяться громко
на покаяниях. Потому что такое рассказывали... Иногда очень тяжело
давалось общение с людьми.
Не понимали?
Не всегда хватает разума и каких-то духовных сил, чтобы понять человека и
как-то его успокоить. Всякое у людей случается. И каждый из нас несет
свой крест. Но понимаешь это лишь со временем. И как правило, всё очень
просто. А самое страшное для священника — это люди, которые просто хотят
поговорить. Они приходят и начинают нести такую чушь, так
разглагольствовать, так размышлять, что просто сил никаких нет.
Но надо терпеть?
Нет. Не надо. За это я и прослыл грозным священником. Потому что, как
только начинались такие разговоры, сразу говорил: «До свидания». Иногда и
еще жестче. Хотя митрополит Среднеазиатский, который позвал меня, так
сказать, в священники, сказал, что у меня есть способности хорошо
объяснять людям, рассказывать истории. Но не всем людям, оказывается
(улыбается).
Кстати, многие за вами идут и верят вам, хотят совета.
Послушайте, в мире нет неталантливых людей. Есть только не обретшие
способность обуздать свой талант. Лень мешает нам во всем - по себе
знаю. Но работаю. Потому что семью надо кормить.
На самом деле мы с вами можем всё. Надо просто в себя верить. А не
верить — грех.
Нужно работать, работать. Особенно тем, кто хочет снимать
кино. Потому что любой, кто приходит в кино (особенно режиссеры и
сценаристы), обречены решать вопросы, которые не могут быть решены. И
это прекрасно. (Улыбается.)
Александра Березовская